Звенящей тишины тяжелый пресс,
Покой и пустота в немом пространстве.
С плечь сброшен тяжкий неподъемный крест,
Свобода и тоска на смене рабства.
Оборванная нить судьбы в руках.
Ни боли, ни печали, ни слезинки.
В окне, в плывущих мимо облаках,
Причудливые видятся картинки.
Остывший кофе, сваренный с утра.
И телефон, звонящий бесполезно.
Она была упряма и горда.
Она всегда была чуть-чуть железной.
Чуть-чуть сильней, чем стоило бы быть.
Чуть-чуть умней и, может быть, хитрее.
Она считала, Он не сможет жить,
Когда она окажется потерей.
А он ушел, обдуманно молча.
Не выдав боли жестом или взглядом.
Она теперь свободна? Нет... Ничья.
В окне белеет все от снегопада.
И двор теперь похож на чистый лист,
Где она пишет дорогое имя.
И просит про себя:"Молю, вернись!".
Рабыне не прожить без Господина.